 |
Часть 3
Со своего места поднялся самый старый гном с длиннющей бородой. разгладив свою бороду он поклонился тану, всему собранию гномов и медленно негромко заговорил: "Мне недалеко уже до каменного покоя, мой тан. Я прожил длинную жизнь, спокойную и размеренную. Я годами копил всю мудрость и все знания, которые собирали гномы на протяжении моей жизни. |
. Я не боюсь обратиться в камень, когда придет мой час умирать. Но за всю свою жизнь я не слышал ничего хотя бы краем касающегося данного события. Мы со старейшинами, прочли все записи из библиотеки. Расшифровали свитки тысячелетней давности, но... ничего. Прости, мой тан. Есть только одно, в чем мы уверены полностью: девушка как-то связана с этой колонной. Тан, я предлагаю привести ее в зал, к колонне, может быть, что-то прояснится". Старейшина снова поклонился и сел на свое место. Тан распорядился привести девушку.
Девушка, никогда и никуда не выходившая из дома того молодого гнома, который ее нашел на удивление легко, позволила себя отвести в зал заседаний. Когда она вошла, тихий шепот прокатился по рядам сидевших - она была чудо как хороша. Девушка как - будто знала, что от нее требуется - молча пошла по направлению к колонне. Идет медленно, переступая маленькими ножками, да так, что и одежда на ней не шелохнулась, будто лебедь по гладкой воде проплыла. Вот подошла она к колонне, закрыла глаза, приложила к ней ладони. Ярким светом вспыхнула колонна. Руны в ней загорелись. А девушка вдруг запела. Нежным, словно журчание подземного ручейка голосом поведала она гномам о том, что когда-то, когда еще никого на свете не было и земля только зарождалась, появились на свете три сираиды - три высших существа, каждое из которых получило свое королевство: Имрада - властвовала над всеми водами, Сейма - над лесами и Лиарина - над горными недрами. Затем девушка песней поведала гномам о том, что у перворожденных гномов был предводитель, молодой тан, который однажды увидел Лиарину и воспылал к ней любовью. Всю свою жизнь гном посвятил тому, чтоб выточить ее из чистейшего хрусталя, но, сколько бы он не бился, за ночь все черты, которые он успевал выточить вновь становились гладкой поверхностью. Тогда тан спрятал этот кристалл в глубине гор, а из такого же хрусталя стал вытачивать колонну. Его подданные в это время по его приказу из хрусталя строили храм для поклонения Лиарине. Во время работы гном пел песню о своей любви. Он всю душу свою разделил на две части. Одна часть ушла в тот кристалл хрусталя, из которого он пытался выточить Лиарину, а вторая часть души ушла в колонну. И лишь объединив эти две части можно было на время дать жизнь той статуе, которая была спрятана хрусталем. Спев об этом, дева замолчала.
Тан, встав задал вопрос, который хотели задать многие из гномов - на какое время дева ожила. "До первой боли" - был ответ. "Какая боль?" - спросил тан, - "никто не посмеет обидеть тебя в селении гномов". Девушка грустно взглянула на тана, потом на его сына. "Ты не понял, тан. Не о той боли я веду речь. А боль близка. Очень".
Турнир "Один В Поле - Воин!" 
